ქეთი მასწავლებელი: Балерина королей и королева балерин. (Анна Павлова)

воскресенье, 24 июля 2016 г.

Балерина королей и королева балерин. (Анна Павлова)

ОНА ПОКИНУЛА Россию не после революции, как большинство ее товарок. Анна Павлова гастролировала за границей с 1908 года, и ее танцы по всему миру создали славу русскому балету не меньше, чем труппа Дягилева. Прославленный "Лебедь" в хореографии Михаила Фокина, сочиненной специально для Павловой, идеально соответствовал символистским настроениям Серебряного века. Описывая этот номер, историки балета цитируют стихи Блока: "На гладях бесконечных вод, закатом в пурпур облаченных, она вещает и поет, не в силах крыл поднять смятенных". Возле лондонского особняка Павловой, Айви Хауз, когда-то принадлежавшего великому английскому художнику Тернеру, вырыли пруд с лебедями, у которых были подрезаны крылья. В свободные минуты Павлова, по свидетельству современников, любила играть с этими птицами, и сохранились фотографии, на которых она прижимает лебедя к
груди.

Фамилию будущая балерина получила в обычном порядке - от мужа своей матери-прачки, простого солдата, официально записанного в метрических книгах в качестве отца Анны Матвеевны Павловой. На самом деле Павлова была внебрачной дочерью богатого петербургского предпринимателя Лазаря Полякова. Ее личная жизнь впоследствии сложилась так же несуразно, как и у ее матери. Хотя муж звезды - бывший поклонник и бывший петербургский делец Виктор Дандре - до последних дней был рядом с Павловой, терпя частые истерики примадонны. Когда-то он был обвинен в растрате, выпущен под огромный залог - и покинул Россию навсегда, чтобы стать менеджером знаменитой балерины.

В театре она звалась "госпожа Павлова 2-я" - до нее в труппу уже поступила однофамилица. Когда будущая легенда балета, выпускница Императорского балетного училища, вышла на сцену - никто не подозревал, что это не просто дебют талантливой артистки. С началом сценической карьеры Анны Павловой начался и балет XX века. Этой худой танцовщице, с удлиненными линиями, изумительной красоты ногами, столь нетипичной для второй половины XIX столетия, когда в балетной моде были пухленькие крепкие виртуозки, - суждено было стать символом классического балета. Парадокс Павловой в том, что она никогда не стремилась к новаторству, предпочитая экспериментам проверенную классику. Но ей была свойственна интуитивно новая исполнительская манера, при которой танец наполнялся особым лирическим волнением. Каждое па, которое у других исполнительниц означало лишь блеск виртуозности или декоративную демонстрацию женской соблазнительности, у Павловой преображалось в океан многозначности. Волны эмоциональных переживаний накатывали на ее зрителей как отклики танца.

Царившие тогда на императорской сцене итальянские гастролерши (а вслед за ними и Матильда Кшесинская) ввели в обиход балетного исполнения новое спортивное движение - фуэте. Что такое фуэте, знают даже люди, далекие от балета. А Павлова прославила другое балетное па. Ее знаменитый арабеск из "Жизели" сделал эту позу хрестоматийной. И не случайно именно арабеск в павловском исполнении избрал Валентин Серов для плаката, рекламирующего в Париже дягилевские сезоны.

Став символом у Дягилева, Павлова в его труппе не задержалась: успех Нижинского заставил ее ревновать - и активизировать собственную заграничную карьеру. Более 20 лет она, переезжая из страны в страну, танцевала на всех континентах, в том числе и там, где до нее слыхом не слыхивали ни о каком балете. Создала собственную труппу. Ставила себе хореографические номера и внимательно изучала танцевальный фольклор тех стран, куда ее забрасывала судьба. Давала до 9 спектаклей в неделю (ее называли самой трудолюбивой балериной в мире). Скандалила с дирижерами, требуя менять музыкальные темпы под исполнительское удобство. Была азартна - на досуге увлекалась игрой в покер. И имела триумфальный успех: аплодисменты Сен-Санса, Чаплина и короля Испании столь же естественно награждали ее гений, как и безыскусное восхищение мексиканских пастухов, египетских феллахов или австралийских скотоводов, которых она приобщала к искусству балета. Английский биограф Павловой Артур Френкс вспоминал: "До того, как я перестал вести им счет, я обнаружил 16 авторов, написавших о ней самую избитую фразу, когда-либо адресованную жрецам Терпсихоры: "Она танцевала всеми фибрами своей души".

Считается, что ее всю жизнь мучила ностальгия. В биографиях Павловой непременно упоминается, что балерина заставляла лондонского повара готовить ей русские борщ и кашу и велела посадить в саду цветок из Америки - потому что такие цветы росли в деревне ее детства. Она на свои средства содержала в Париже приют для детей эмигрантов и присылала в голодную Россию 20-х деньги для бывших коллег по Мариинскому театру. Смерть настигла Павлову в разгаре очередных гастролей. В 1931 году она скончалась в Гааге от инфлюэнцы. В легенду вошли ее последние слова: "Приготовьте мне костюм Лебедя".

– так сто лет назад петербургская газета «Слово» написала о величайшей балерине прошлого века Анне Павловой. Она прославила русский балет по всему миру,превратившись в легенду еще при жизни. Каждое выступление балерины, каждый ее танец пробуждал в душах зрителей целый мир мыслей, эмоций – и радостных, и горестных, но всегда поэтичных и возвышенных.
Имя Анны Павловой до сих пор обладает огромной притягательной силой. Окруженная ореолом слухов, сплетен и недомолвок, недолгая стезя внезапно скончавшейся в 1931 году в Гааге русской балерины до сих пор будоражит умы и заставляет искать ответы на разные вопросы.

Что гнало ее по свету?

Что заставляло ее отправляться в бесконечные турне?

Выходить на сцену больной, на грани обморока?

Наверное, не деньги.

Это было бы слишком просто.Неуспокоенность таланта?

Предчувствие безвременного конца?

Казалось, она все время куда-то спешила,

боялась чего-то не успеть,

не высказать, не дотанцевать, не

смея взглянуть

в лицо неумолимо приближающейся

старости...

Тростинка, девушка, лоза
И вдохновенные глаза, Как песню дивную поёте
В движеньях легких и в полете...
Вся жизнь, как сказка и мечта, Что созидает красота
В стремленьи вечном к совершенству,
Уподобясь беспечно детству В игре на сцене бытия,
Когда арена - вся Земля...
Принцесса, фея в высшем мире Предстала на весеннем пире
Цветов и юности в цвету, Влюбленной в красоту.

Облик удивительный,балерина из балерин, жизнь ее - как сказка из новых времен, как она сама воспринимала свою жизнь, исполненную грез, труда и славы самой ослепительной, как сказку, которая пригрезилась девочке, впервые увидевшей балетный спектакль, а именно «Спящую красавицу»...
«В этот именно вечер впервые появилась перед публикой воспитанница Павлова, и в этот же вечер она впервые обратила на себя общее внимание.

Тоненькая и стройная, как тростинка, и гибкая, как она же, с наивным личиком южной испанки, воздушная и эфемерная, она казалась хрупкой и изящной, как севрская статуэтка.Но иногда она принимала аттитюды и позы, в которых чувствовалось что-то классическое, и если бы одеть ее в эти моменты в античный пеплум, то получилось бы большое сходство с одной из figurine de Tanagra».
Так писал о ней балетный критик Валериан Светлов.

Прожектор, лебедь плавно выплывает,
И музыка Сен-Санса,полустон...
На сцене Анна, зал вдруг замирает,
В кулисе Фокин отрешен.

Он сам не знал, что из его попытки,
Концертный номер, будто бы пустяк.
Зал будто замер, ни одной улыбки,
Внимают музыке,а это добрый знак.

И руки девичьи, они сплелись с крылами,
И взмахи трепетны, тот лебедь обречен…
Истома, близость смерти перед нами,
Иль кто-нибудь прощен?

И каждый раз, уже почти столетье,
Мы смотрим танец, чуть прикрыв глаза,
Плисецкой руки...всеисчезновенье...
Уланова... минует нас гроза.

С самого начала ее сценической деятельности необыкновенное чувство позы и равновесия обеспечивало ей блестящее исполнение адажио. Па де буре на пуантах через всю сцену она выполняла так стремительно и плавно, что, казалось, плыла в воздухе.

- говорил Дягилев. Описать ее танец или тем более выразить в словах ее мастерство - невозможно. Пожалуй, лучше всех об этом сказала вскоре после смерти Павловой Карсавина: "...многие балерины удовлетворяются тем, что нравятся публике блеском и бравурностью исполнения. Павлова же завоевывала сердца своей неподражаемой грацией, утонченностью, каким-то не поддающимся описанию волшебством, какой-то одухотворенностью, присущей только ей одной..."

Сегодня освещенье очень тусклое.
Как жжёт внутри. Темно. Что там за окнами?
Аккорды первые, да-да, я чувствую,
Лететь пора! Вдруг чей-то голос: « Доктора!»

Тонка струна, шаги легки стремительны.
Движенья рук: то к небу, то в бессилие
Упали руки, умирать мучительно.
И снова взмах, на вдох руками-крыльями.

Трепещут пальцы, пью глотками быстрыми
Тяжёлый воздух, не подняться к небу мне.
На сцене танцем попрошу о жизни я,
Но плачет - плачет музыка
над лебедем.

Вновь голоса
и лица всё знакомые
И чей-то шёпот: «Бедная отмаялась».
Пора, пора, зовут меня, ну
полно Вам.
Готовьте мой костюм скорее...
Занавес.